Пять лет назад в широких кругах российской "образованщины" было модно изображать Соединенные Штаты страной дураков и хитрых злодеев, противопоставляя дурным американцам страдающих от их гнета и, предположительно, близких россиянам по уму и высокой культуре европейцев.

За эти пять лет все изменилось кардинально - теперь фактически те же люди, кто недавно учился выговаривать слова "атлантизм" и "континентализм", рассуждают о конфликте внутри американской элиты, о страшных противоречиях между республиканцами и демократами и о том, что если? не дай Бог, к власти придут последние, "сердечной дружбе" России и США на ниве борьбы с мировым терроризмом придет, увы, конец.

Настоящая схема восприятия, конечно, гораздо больше приближена к действительности, чем невнятные рассуждения о "конце всех возможных противоречий" в эпоху глобализации и представление об Америке как об "атлантистском монолите", придавливающем Европу.

Однако и эта схема страдает обычными для всякой схемы недостатками: упрощением и "уплощением" действительности. Главным образом, это касается партии республиканцев, внутри которой в настоящее время борются совершенно разные течения, конфликт между которыми явно перекрывает по интенсивности и остроте столкновение между мейнстримом обеих партий.

Этот конфликт наилучшим образом проявился в споре различных представителей консервативного движения относительно наследия и политики скончавшегося в июне 2004 г. 40-го президента США Рональда Рейгана.

Консервативное движение Америки (которое далеко не полностью совпадает с идейным полем республиканской партии, но частично выступает за его пределы) имеет внутри себя примерно пять достаточно отчетливых идейных позиций.

На эти идейные различия накладываются множество других: региональных, корпоративных, конфессиональных, этнических и др., - однако эти дополнительные факторы ни в коем случае не оттеняют решающую роль принципиальных идеологических установок, которые, кристаллизуясь вокруг тех или иных фигур, органов печати, мозговых центров, задают всему политическому процессу определенную устойчивость и делают его проницаемым для анализа.

Консервативное движение США, в том виде, в каком оно существует на сегодняшний день, легко представить в форме бабочки.

Одно крыло этой бабочки занимают неоконсерваторы и протестантские религиозные фундаменталисты (religious right).

На противоположном крыле разместились консерваторы-изоляционисты (иногда их называют палеоконсерваторами) и либертаристы. Стягивающий оба крыла республиканский центр образуют реалисты (или, как часто говорят, умеренные республиканцы). Нужно подчеркнуть, что такую "бабочкообразную" структуру консервативное движение приобрело только сейчас, когда на повестке дня стоят, в первую очередь, вопросы внешней политики и когда от решения именно этих вопросов во многом зависит выбор экономической стратегии государства.

Палеоконсерваторы и либертаристы расходятся по огромному спектру проблем: первые - за контроль над иммиграцией, вторые - за максимально возможное ограничение такого контроля. Первые считают необходимым для государства вести т.н. "культурные войны" с наследием контркультуры и 1960-х годов, вторые в целом абсолютно равнодушны к этим сюжетам.

Однако тех и других прочно объединяет неприятие политики нынешней республиканской администрации, нацеленной на экспансию, увеличение военного бюджета страны и большую активность государства в экономике. Согласно либертаристам и палеоконсерваторам, политика Джорджа Буша-мл. не консервативна по самой своей сути - незначительно снизив налоги, нынешний президент резко увеличил военные расходы и тем самым еще более обострил ситуацию с бюджетным дефицитом страны, который, кстати, начал расти как раз в эпоху Рональда Рейгана.

С другой стороны, палеоконсерваторов (из коих наиболее известен российским читателям бывший спичрайтер Ричарда Никсона и сотрудник администрации Рейгана, автор бестселлера "Смерть Запада" Патрик Бьюкенен) и протестантских фундаменталистов (здесь наиболее яркие фигуры - проповедники Билли Грэм, Джерри Фолвелл и Пэт Робертсон) объединяет очень многое.

В частности, и те, и другие занимают жесткую позицию по вопросам абортов, легализации гомосексуальных браков и пр. Однако оселком противоречия этих групп является отношение к Израилю и, соответственно, политика США на Ближнем Востоке.

Бьюкенен ратует за сокращение военных обязательств США к их бывшим партнерам по холодной войне, за невмешательство во внутренние дела других государств и за справедливость по отношению к палестинскому народу, лишенному своей государственности.

Для христианских фундаменталистов военная поддержка Израиля и борьба с "вооруженным исламом" представляет собой едва ли не важнейшую миссию Соединенных Штатов, которая - в случае ее полного успеха, т.е. восстановления государства Израиль в границах царства Давида и Соломона, - приблизит второе пришествие Иисуса Христа.

Поддержка Израиля - тот пункт, в котором христианские фундаменталисты сближаются с неоконсерваторами, значительная часть которых имеет тесные связи с правыми кругами правящей сейчас в Израиле партии "Ликуд".

Генезис неоконсерватизма и история этого движения требуют отдельного рассказа. Можно сказать кратко, что основатели и идейные лидеры неоконсерватизма: Ирвинг Кристол, Ричард Перл, Бен Ваттенберг и др. - некогда относили себя к демократической партии, к тому ее крылу, которое возглавлял сенатор Генри Джексон, памятный нам по известной поправке Джексона-Вэника.

Эти люди, подвергнув резкой критике никсоновскую политику "разрядки", заняли предельно антикоммунистические и антисоветские позиции в период холодной войны. К лагерю республиканцев они примкнули фактически только в период президентства Рейгана, отошедшего от идей "разрядки" и возобновившего гонку вооружений.

Моралистический задор неоконсерваторов, добившихся при Джордже Буше-младшем солидных постов в Пентагоне, Совете национальной безопасности, штабе вице-президента, совершенно чужд реалистам (из коих наиболее известны бывший госсекретарь Генри Киссинджер и бывший помощник по национальной безопасности Брент Скоукрофт), которые предпочитают рассматривать все вопросы международной жизни через призму безопасности и национального интереса, а не смертельного столкновения добра со злом.

В 2002-2003 г. консервативная "бабочка" фактически разломилась: неоконсервативно-фундаменталистское крыло однозначно поддержало интервенцию в Ираке, палеоконсервативно-либертаристское (по большей части) выступило против нее. Реалисты, в свою очередь, раскололись на сторонников (Генри Киссинджер) и острожных критиков этой военной акции (Брент Скоукрофт).

Удельный вес различных крыльев, конечно, разный: неоконсерваторы имеют определенное основание говорить, что из маргинальной группы они в 1990-е годы стали фактически мейнстримом Республиканской партии.

Крупнейший консервативный "мозговой центр" - Американский предпринимательский институт - является сейчас своеобразным интеллектуальным штабом этого течения, опирающимся на серьезные финансовые поступления от ведущих нефтяных компаний. Неоконсерваторы определяют редакционную политику крупнейших газет - в частности, "Уолл-Стрит джорнэл". Основной ресурс палеоконсерваторов - журнал "Американский консерватор" - по своему размаху не может идти с органами печати "неоконов" ни в какое сравнение.

Расклад сил наилучшим образом проявляется по составу нынешней администрации. В ней в большом объеме представлены неоконсерваторы и их покровители (Дик Чейни, Пол Вулфовиц, Эллиот Абрамс, Льюис Либби и др.), люди, близкие фундаменталистским кругам (в первую очередь - генеральный прокурор Джон Эшкрофт), и реалисты (Кондолиза Райс, протеже Брента Скоукрофта, бывший глава временной администрации в Ираке Пол Бремер и др.).

Разумеется, никаких палеоконсерваторов в стане Буша нет. В этот лагерь время от времени переходят диссиденты из различных ведомств, недовольные засильем в них неоконсерваторов. Речь, в частности, идет о сотруднице Пентагона Карен Квятковски, которая после своей отставки и многочисленных выступлений с разоблачением деятельности "Комиссии по чрезвычайному планированию" стала одним из наиболее популярных публицистов палеоконсервативных и либертаристских печатных и электронных ресурсов.

Любопытно, что в эпоху Рейгана дело обстояло совсем по другому. Рейган в противоборстве с республиканским "реалистическим" центром сделал ставку на оба крайних фланга консервативного движения. Истоки каждого из ответвлений американского консерватизма так или иначе восходят к его президентству. Именно с именем Рейгана связывают себя и палео-, и неоконсерваторы, именно в его политике усматривают реализацию своих установок и религиозные, и рыночные "фундаменталисты". И Рейган - его слова и поступки - дает представителям каждой из групп право считать его своим.

Для неконсерваторов Рейган - в первую очередь враг "разрядки" и "ястреб", не побоявшийся начать битву с советским монстром и одержавший в ней победу, для миролюбивых либертаристов Рейган - это человек, признавший Горбачева и начавший с ним процесс ограничения вооружений под проклятья своих "ястребиных" сторонников. "Христианские сионисты", разумеется, с умилением вспоминают "империю зла", палеоконсерваторы - "сияющий город на холме".